За те 3 полных года, что я проучился на военной кафедре, через наш учебный взвод прошла целая вереница преподавателей. Одни сменяли других.
Начинал нас вести сам начальник кафедры — полковник N, который по возрасту уже давно должен был выйти на пенсию, но всё еще работал, точнее преподавал. Забавный, надо сказать, был полкан. Проучил он нас только год, после чего вышел на пенсию. Уж не мы ли были той последней каплей, кот доконала его или он заранее решил уйти именно тогда, я не знаю, но проучил он нас, повторяюсь, только год. Мужик был харизматичный. Телосложения “могучего”, cам рослый такой, но внешности еврейской. Что же бывают и среди них не только одни хиляки тощие.
Без причины он не матерился. Его и вывести из себя было довольно трудно. Даже если студент чего-то не понимал, он не начинал орать на него и материться, как потом это делали другие, а просто спокойно объяснял ему ещё раз и мог так несколько раз подряд объяснить и не выходить из себя, пока предмет не доходил уже даже до самого тупого из студентов. Выдержка у него была просто феноменальная для военного.
Подполковник K ( был вторым после начальника кафедры) – тоже был здоровенный мужик, эдакий детина, но в отличие от полковника умом, мягко выражаясь, не блистал. Обладал “недюжим” интеллектом и “выдающимся” словарным багажом. Когда на его лекции кто-нибудь из студентов начинал говорить с товарищем, откровенно забивая на всю эту ахинею (иначе все эти лекции по военке для обычного гражданского человека не назовешь), то он поднимал этого студента (или правильней будет сказать курсанта) с места и говорил ему, цитирую дословно: “Фамилия? (тот отвечал ему, точнее представлялся, курсант такой-то) ….Ну ты! ….Ты мне урок срываешь! ….Ну, ты понял?! ….Садись!” Многоточие означает паузу между словами, когда он говорил. Очевидно, в это время он напряженно и усиленно работал мышцами своего головного мозга.
Когда же его что-то спрашивали, прося объяснить тот или иной вопрос, а он не мог или затруднялся на это ответить, то что-то невнятное бурчал в ответ и добавлял при этом шикарную фразу “Ну!… Ну, это самое, вы поняли, да?”
А ещё этому интеллектуалу и гению мысли принадлежат следующие перлы.
“Честь нужно отдавать в обе стороны!” – это он нам говорил, когда мы шли строем по плацу возле корпуса кафедры.
“Горох, совсем горох!” — сокрушался он, укоряя за то, что так плохо и отвратительно, по его мнению, мы прошли по плацу перед ним.
«Отставить кураж и глумление!» — когда солдаты студенты.
«Вот придёт ночью к тебе в квартиру Джон, когда будешь лежать со своей женой и скажет подвинься», — так он пугал угрозой НАТО.
И ещё один забавный случай вспомнил с ним. Когда мы стояли в строю перед зданием кафедры, он нам сделал замечание, что у многих неуставная обувь, в том смысле что должны быть не какие-то там кроссовки, а берцы (армейские полуботинки на шнурках) или на худой конец туфли военные черного цвета как у него. И повертел при этом носком своего ботинка перед нами, показывая какой должна быть обувь. На что один из студентов в строю, бывший остряком и балагуром, тихо так сказал, чтобы услышали все в строю, кроме этого подполковника, который стоял на дистанции перед строем: “Посмотрите, какие я себе ботиночки новые прикупил!” Всем было весело.
Полковник S — в своё время он вышел на пенсию, но дома ему стало скучно и он вернулся. Вообще конечно преподавать, когда тебе уже за 70 лет, за это стоит похвалить. Он, конечно, молодец. Ничего плохого про него нельзя сказать, в принципе, в его сторону могу лишь сказать самые положительные эпитеты.
Написать про него я решил за одну его забавную отличительную черту — когда он пришёл, то сразу ввёл забавные фразы. Если кто-то из студентов, например, опаздывал на занятия, то он должен был, входя, сказать “Разрешите присутствовать” (не войти, а именно присутствовать), на что полковник отвечал “Присутствуйте!” Ну, а поскольку студенты, как известно, на выдумки горазды, то когда одному из них нужно было отпроситься у этого полковника по своим нуждам, то возникла такая ситуация.
Подходит, значит, студент к полковнику отпрашиваться с лекции и между ними происходит диалог подобного плана.
– Разрешите отсутствоваться?
– А что такое?
– Да нужно присутствоваться в другом месте
– Да, ну отсутствуйтесь!
А еще этот полковник был на ухо маленько туговат в силу, наверное, его возраста и один тип у нас любил прикалываться над ним. Например, когда мы писали работу, а полкан подходил посмотреть, не списываем ли мы, то он оповещал нас, но опять же, чтобы он не услышал: “Он движется!”
Стоит рассказать ещё про военные сборы для будущих офицеров, которые мы прошли летом после окончания института. Нас отправили в военную часть по направлению Фрязино-Монино. Первое что мы там увидели, как двое солдат наматывают по плацу круги в противогазах за то, что уходили в самоволку пить водку. Херово им пришлось, надолго запомнят.
Учитывая, что мы без пяти минут офицеры, относились к нам совершенно по другому, чем к солдатам. Мы жили гораздо более расслабленно. Например, майор сначала нараспев командовал нам: «Ро-о-о-ота подъё-ё-ё-ём!» Но спустя пару дней зашёл к нам с утра в казарму и спросил: «Будем отрабатывать подъём?». Чтобы в норматив одевания уложились. Ему кто-то ответил: «Да ну на фиг!» Майор на это сказал: «Ну ладно». И ушёл. Больше уже этим мы не занимались.
Ещё он показывал нам, какая должна быть причёска у военного. Сначала продемонстрировал сзади свою ужасно обкромсанную практически под ноль голову, а потом сказал, что спереди должно быть, как сзади. На что один шутник попросил: «Покажите ещё раз!» И майор, не поняв юмора, снова показал.
Один раз этот майор сделал мне замечание мне неуставных трусов, зайдя в казарму: «Товарищ в белых трусах, почему не в форме?» Но я, посмотрев на какое нижнее бельё нам выдали, так и не рискнул его одеть. Такое чувство, что эти трусы видела не одна солдатская жопа.
С кормёжкой в столовой было совсем плохо, нищая какая-то часть, — один горох в меню: гороховый суп, гороховое пюре-каша и даже компот, похоже, был гороховым. И так три раза в день. Посмотрев на это, один парень выжал забавный перл: «Не ссать в компот! Там повар ноги моет!»
Один раз мы в столовой увидели полковника, который у нас преподавал и предложили ему: «Товарищ полковник, не хотите присоединиться к нам?» На что тот сделал круглые глаза: «Вы что, парни! Я такое дерьмо отродясь не ел!» Лучше и не скажешь про кормёжку солдатов.
При части был магазинчик и там мы покупали продукты. Иногда солдаты выпрашивали у нас кусок булки. Если это видел какой-нибудь дед, то подзывал солдатика к себе, забирал у него добычу и засовывая в рот, ухмыляясь говорил: «Не ссы! Солдат дитя не обидит».
В казарме было запрещено держать еду и злобный прапор, небольшой шкет, периодически устраивал обыски, шныряя по тумбочкам, но ребята прятали консервы под матрасы.
Никакой дедовщины у нас не было, всё-таки мы были не вчерашние подростки, которых забрали со школьной скамьи в казарму, а уже взрослые люди и в нашей группе я многих знал.
Горячая вода отсутствовала, только холодная. Душ я принимать с такой водой не стал, только ей обтирался до пояса.
Карикатура, нарисованная в честь прошедших военных сборов. Фраза майора увековечена в рисунке и добавлена в копилку армейских высказываний.
В основном мы занимались только строевой подготовкой на плацу. Когда майор впервые увидел нас, то заорал: «Какие вы вояки?! Вы вещевые мешки какие-то!» У некоторых из карманов торчали бутылки с водой и еда.
Он долго был недоволен нашей строевой подготовкой, только сокрушённо качал головой, отпуская нелестные эпитеты. Наконец, когда мы прошли как надо перед полковником, майор аж затрясся от радости. Подбежал к нам, размахивая руками в экстазе: «Мужики, пиздато прошли!» Как мало человеку надо для счастья…
Запомнился солдатский анекдот. Вызывает командующий к себе солдат: «Вы что соседнюю деревню-то разорили?!» А солдаты в ответ: «Ну а типа, чё они..»
Ещё из армейского фольклора: «Лейтенант — лапа, подполковник — воровка, полковник — взятка, генерал — навар», «Подподковником быть хорошо, а под генералом лучше».
Больше особенно добавить нечего, этот месяц сборов прошёл легче, чем я думал. Как я уже говорил, относилось начальство к нам лояльней, чем к солдатам, и особенно не дрючили.
После сборов кто-то должен был отправиться служить дальше 2 года офицером или 1 солдатом, а кого-то должны были забрать позже. Тех у нас, кто больше всего волновался на счёт этого, как раз и забрали сразу.
Однозначно по опыту моих знакомых могу сказать, что служить после военной кафедры надо только офицером. Кажется, что 1 год это немного, в два раза меньше, но учитывая отношение к солдатам, которое я видел в части (они просто пыль под ногами), этот год покажется вечностью, когда любой прапорщик, сержант, а то и просто «дед» может тебе подзатыльник дать. Солдат на первом годе службы — раб, самое бесправное существо в армии.
Передача команд в армии. От полковника к солдату.
Полковник — своему заместителю:
— Завтра в 9.00 произойдет солнечное затмение, что случается не каждый день.Всех построить во дворе, а солдатам при себе иметь закопченные стекла, я сам если что буду давать объяснения. Если будет дождь, то всех собрать в гимнастическом зале.
Зам. полковника — капитану:
— По приказанию полковника завтра в 9.00 произойдет затмение солнца, в случае дождя вы его не увидите, и затмение состоится в гимнастическом зале,что случается не каждый день, но для чего иметь с собой закопченные стекла.
Капитан — лейтенанту:
— По приказу полковника завтра в 9.00 в гимнастическом зале состоится торжественное затмение солнца, для чего закоптить стекла. Если потребуется дождь, полковник даст особый приказ, что случается не каждый день.
Лейтенант — сержанту:
— Завтра в 9.00 полковник затмит солнце в гимнастическом зале при закопченных стеклах, что случается не каждый день в ясную погоду, когда идет дождь.
Сержант — солдату:
— Завтра в 9.00 состоится затмение полковника по случаю солнца. Если в гимнастическом зале будет идти дождь, что случается не каждый день, вас всех соберут во дворе, но каждому закоптить по одному стеклу в спортзале.
Солдат — солдату:
— Слушай, завтра, когда мы будем коптить окна в гимнастическом зале, случится дождь и солнце затмит полковника.
