Помните ли вы Эллочку-людоедку из романа «12 стульев» Ильфа и Петрова? Её сногсшибательное меховое манто из мексиканского тушкана и скудную речь: «парниша», «жуть», «поедем на таксо»? Илья Ильф и Евгений Петров сами потешались над своей героиней: «Словарь Вильяма Шекспира… составляет 12 тысяч слов. Словарь негра из людоедского племени мумбо-юмбо составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью».
А сколько слов в запасниках среднего россиянина, нашего современника, который не занимается переводами, не сует голову в «ярмо» литературы или журналистики? Языковеды полагают: его словарь составляет около 5 тыс. слов. Но каких именно? Ученые утверждают – русский язык сегодня засорён до безобразия. Кто тому виной? Или что? Как тут не вспомнить предупреждение Александра Солженицына: «Русский язык сейчас в ужасающем состоянии. Это не просто болезнь языка – это болезнь души. Если не будет русского языка, не будет нас, русских, совсем».
К слову, за последние 200 лет было замечено два «взрыва» интереса к русскому языку: в 1812 году, когда Русская армия вошла в Париж, и в 1961-м, когда Юрий Гагарин полетел в космос. А потом – тишина…
Но почему сегодня шотландцы называют Михаила Лермонтова Лермонт? И считают его шотландским поэтом? Почему в Аддис-Абебе в Эфиопии стоит памятник Александру Пушкину, «великому африканскому поэту»? Что мы такое теряем каждый год, если Лермонтов и Пушкин – два наших самых почитаемых поэта – уже стали своего рода иноземцами? Вопросов пока больше, чем ответов.
«Не в короне, не в порфире…»
За свою историю Россия пережила три эпохи варваризации языка. Каждая из них была ко всему прочему связана с поворотными событиями в истории. Первая случилась при Петре Первом (1654–1712 гг.). Когда он прорубил «окно в Европу», в русский язык из голландского хлынуло одних только морских терминов свыше 3 тысяч! Но все эти «шпангоуты», «реи» и «стеньги» со временем очень уютно устроились в русском языке. Пётр ввел и такие замечательные слова, как «галерея», «ассамблея», «кунсткамера». «Какой это был странный царь! – пишет в своих воспоминаниях известный историк, академик по разделу изящной словесности Василий Ключевский. – Он предстал перед народом не в короне и не в порфире, а с топором в руках и трубкой в зубах; работал, как матрос, ругался и дрался, как гвардейский офицер». Но Россия не впала в ступор, а пошла вперёд!
Вторая эпоха выпала на революционное время 1917 года. Тут тоже случилось много чего интересного. И поступательного.
Самая мрачная – третья эпоха – случилась после реставрации капитализма в 1992 году, то есть в наше время. И мы стали свидетелями обнищания и, увы, деградации русского языка. Чего стоит одна только фраза, без конца звучащая то по радио, то по ТВ: «Не тормози – сникерсни!» И все прочие американизмы, захлестнувшие русскую речь?
Пришлите толмача
На реформах Петра Великого хотелось бы остановиться немного подробнее. Именно при его поддержке родилась в России новая светская литература. «Словесность наша явилась вдруг в XVIII веке», – писал Пушкин. Пётр ввел новый шрифт. И совершенно новым стал язык власти. Это был язык не только суровых предписаний, но и просветительства. Именно в это время создается Российская академия, рождается «Словарь академии российской». В петровские времена «местные руководители» страшно боялись получить письменное распоряжение от императора. Пётр строчил эти бумаги на чудовищной смеси российских, голландских и немецких слов. «Главы администраций» упрашивали доставлять им распоряжения царя в устной форме или присылать толмача.
Иноязычные заимствования, по выражению языковеда Федора Буслаева, «вторгались толпами в русский язык и неуклюже громоздились в нём». Но русский язык большинство голландских и немецких словечек всё-таки «переварил». И мы получили много чего интересного. Ну как сегодня можно обойтись без Эрмитажа?
Теория «трёх штилей»
После петровских преобразований начались ломоносовские. Именно Михаил Ломоносов разработал знаменитую теорию «трех штилей», направленную на кардинальную реформу русского языка. «Стили речи соотносительны, и любой стиль соотнесен с нейтральным, нулевым, – писал ученый. – Прочие стили расходятся от этого нейтрального в противоположные стороны. Одни с коэффициентом плюс, как «высокие», другие – с коэффициентом минус, как «низкие». И тогда получается нейтральное – «есть», высокое – «вкушать» и низкое – «жрать».
Но в русском литературном языке источниками высокого стиля могут быть прежде всего славянизмы или им подобные слова: не «лоб», а «чело», не «губы», а «уста», не «родина», а «отчизна». «Если же нейтральное слово свое, русское, то слова низкого стиля можно брать из просторечия, диалектов и жаргонов, – наставлял Ломоносов. – То есть не изба, а хата, не глаза, а зенки, не рассеянный человек, а растрепай».
Михаил Ломоносов осудил всякое преклонение перед иностранщиной. По мнению ученого, нашествию поляков в 1612 г. предшествовало многолетнее увлечение верхушки общества польским языком. А нашествию французов в 1812-м – увлечение французским.В 1756 г. в наброске «О нынешнем состоянии словесных наук в России» Ломоносов размышляет, что «сила российского языка» – действительность, а не оборот красноречия. Язык укрепляет и охраняет весь быт, государственность народа, а распространяясь в иных странах, он способствует росту влияния народа среди других. Напротив, слабея языком, народ уступает другим не только свое духовное богатство, но и все жизненное пространство».
Наверное, лучше не скажешь.
Про арго и жаргонизмы
Что же мешает жить великому русскому языку?
Во-первых, диалектизмы – слова, которые известны только немногим людям, проживающим на «узкой» территории: «намеднись», «запужала», «злякался».
Во-вторых, жаргонизмы – слова искусственного языка, понятного лишь определенному кругу людей (школьники, студенты или матросы): «тюбик» – плохой человек, «булкотряс» – дискотека, «машка» – швабра.
Третье. Разновидность жаргонов – арго. Это слова из преступного мира: «перо» – нож, «шмон» – обыск, деньги – это и «баклажан», и «угол», и «Вашингтон».
Четвёртая помеха. Сленг – эмоционально окрашенная лексика разговорной речи: ботинки – «педали», очки – «подфарники», врать – «гнать муму».
Пятая помеха. Канцеляризмы – слова и обороты, взятые из официально-делового стиля. Яркий пример приводит Корней Чуковский: «Ты по какому вопросу плачешь? – проявил участие молодой мужчина, обращаясь к пятилетней девочке».
Шестая причина. Это слова‑сорняки, такие как «значит», «так сказать», «итак», «понимаете», «собственно говоря»…Сорняки захламляют речь. А появляются они из-за неумения мыслить.
Седьмая. Засорение русского языка иностранными, в основном англо-американскими,словами. Лингвисты, занимающиеся изданием нового Большого толкового словаря русского языка, предупреждают: вскоре он официально обогатится такими словами, как «блогер», «зафрендить», «креативность» и «гламур». Ей-богу, лучше бы в этом словаре объясняли происхождение исконно русских слов, таких как «гава» (ворона), «баглай» (лентяй) или «фофен» (простофиля), как это делал В. Даль. Пользы было бы больше.
Нестабильность языка – нестабильность общества
Говорят, что сегодня английский стал самым многословным языком на планете. Это и есть критерий национальной успешности: если у страны всё в порядке, её словарный запас стремительно расширяется. Британский совет тратит на обучение английскому языку 430 млн. фунтов стерлингов в год. И он всё настойчивее проникает в русский.
– Варваризация, как правило, сопровождает крайне нестабильные периоды в жизни общества, – считает профессор МГУ Владимир Елистратов. – В эти периоды мы имеем дело со своего рода броуновским движением в языке и культуре. Нестабильность языка отражает нестабильность общества.
Сегодня за пределами России проживает 35 млн. носителей русского языка. В Германии и США – по 3 миллиона, в Греции – более 500 тыс., в Болгарии – 150 тысяч. В этих странах издаются газеты и журналы на русском. Люди смотрят российские телеканалы. Но преподаватели жалуются на нехватку учебников по русскому языку. Значит, Институту русского языка имени А.С. Пушкина не мешало перенять опыт Института Гете (Германия), который открыл свои отделения в 128 странах мира.
Закон Тубона
За чистотой речи сегодня особенно строго следят во Франции.
После Второй мировой войны американцы обрушили на Европу не только чарльстон и короткие женские юбки, но и английский язык. Во французский, как вши, «поползли» американизмы. Но тут за дело взялся Шарль де Голль. Генерал, будучи мудрым политиком, не уставал напоминать согражданам о том, как красив французский язык. Парижская академия начала следить за проникновением «чужестранцев» во французскую лексику. Вскоре правительство приняло Закон Тубона. Это было сделано для закрепления статуса французского как официального в документах правительства, в вывесках и маркировках товаров, коммерческих контрактах. Сегодня во Франции за чистотой языка следят специальные службы. Они уже в организованном порядке изъяли из обихода более 2 тыс. заемных слов.
Кстати
«Словарь языка Александра Пушкина», составленный учеными на основе пушкинских текстов, содержит 21 290 слов.
Видимо, только подобными строгими методами и можно спасти язык от засорения. К сожалению, в России таких мер не принимается. Под натиском англомании сокращается преподавание русского языка в школах, урезается издание словарей русского языка. На радио и ТВ практически не осталось программ о русском языке.
Франкофония: 56 государств на пяти континентах
Забота французов о своем языке выражается не только в постоянных усилиях членов Французской академии, следящих за лингвистическими инновациями, но и в политике франкофонии.Что это такое? Это сеть социальных, экономических, культурных и информационных связей.
Межправительственную организацию франкофонии создали с подачи Парижа в 1970 г. представители 21 государства. Параллельно возникли Межправительственное агентство франкофонии, Парламентская ассамблея франкофонии, Международная ассоциация городов-франкофонов. Сегодня под крышей франкофонии находятся 56 государств на пяти континентах.
В 1997 г. Межправительственное агентство возглавил египтянин Бутрос Гали, бывший генсек ООН и носитель французской культуры. Александрия всегда была одним из важнейших центров франкофонии (из Египта родом такие французские исполнители, как Далида и Жорж Мустаки, Клод Франсуа и Ги Беар). И сегодня руководящее бюро состоит из 15 членов – это мэры Браззавиля и Касабланки, Льежа и Порт-Луи, Сент-Луиса и Квебека. Франкоязычные мэры помогли построить госпитали в Конакри, Киф-фе, Нуади и Браззавиле, модернизировали водоочистные станции в Хошимине, Ханое и Пуэнт-Нуаре.
Франкофония имеет собственные гимн, герб и орден «За заслуги». Международный день франкофонии отмечается 18 марта. Есть даже свой телевизионный спутниковый канал франкофонии (ТВ‑5).
Неужели в России нельзя создать сеть русофонии, тем более что разговоры об этом ведутся с 2001 года?
«Икона и топор»
Еще девять лет назад президент В. Путин, выступая на Конгрессе соотечественников, проживающих за рубежом, сформулировал основные принципы русофонии в XXI веке.
– Русский мир испокон века выходил за географические границы России и даже далеко за границы существования русского этноса, – сказал В. Путин. – Этот мир – категория внеполитическая, не нуждающаяся в территориальной интерпретации, но невозможная без создания сети социальных, экономических, культурных, информационных связей…
Тогда проблема «организации русского мира» очень сильно взволновала МИД России. В ведомстве мгновенно родили программный документ – «Основные направления работы МИД РФ по развитию культурных связей России с зарубежными странами». Но он остался жить только на бумаге. Увы…
О том, что у нас «не все дома», напоминают даже из-за океана. Патриарх советологии Джеймс Биллингтон (США) в своём труде о русской культуре «Икона и топор» пишет: «За поисками самоидентификации в постсоветской России стоит психологически-культурный кризис людей, внезапно потерявших значительную часть территории и сколько-нибудь ясное представление о своём прошлом и своих общих целях». Разве это не так? Что же делать? У кого учиться? У французов? Они во главе с генералом де Голлем нашли цивилизованный выход из положения. И защитили родной язык и свою территорию.
Трудно проводить параллели между Россией и Францией. Но русскоязычное пространство не уступает по своим масштабам пространству франкоязычному. Так почему бы нам очень серьёзно не задуматься над созданием сети «русофонии»? Это тот архимедов рычаг, который просто нужно привести в действие. Иначе мы потеряем всё: и огромную территорию, на которой живем, и своих соотечественников (сегодня за пределами России уже обитают более 25 млн. этнических русских. – «АН»), и свой, пока еще «великий и могучий русский язык», в который продолжают настырно лезть всякие гламурные сникерсы и креативные памперсы.
Пора бы дать им заслуженного пинка под зад.
Из Греции – кукла, из Персии – диван
Но не менее Россия заимствовала немало слов из-за кордона. И они прочно вошли в нашу жизнь. Такие как «кровать», «бумага» и «кукла» перебрались к нам из Греции. Из Италии прибыли «бас» и «тенор». «Коллоквиум», «инкунабула», «петиция» – это латынь. «Караул», «лошадь», «башмак», «сарафан» – тюркского рода. Персидские слова: «сарай», «диван», «обезьяна». Из Франции приехали: «солдат», «котлета», «суп», «ваза», «жилет» и «фужер». А вот «спорт», «плед», «ростбиф» и «бридж» – с Британских островов. Из Голландии мы получили «зонтик», «флаг», «брюки», «ситец» и «пробку». А «ярмарка», «стул», «лозунг», «лагерь», «лампа» – слова немецкого происхождения. «Козлы», «коляска», «кофта» и «бляха» – польские.
Какой же «заменитель» можно придумать таким нерусским словам, как «жилет», «фужер» или «сарафан»? Сразу-то и не сообразишь, а вот составитель Словаря русского языка Владимир Даль мог бы с ходу дать иные названия. Он всю свою жизнь пытался бороться с нашествием «иноземцев».
Самотник в мокроступах
Владимира Даля очень огорчал отрыв книжно-письменного языка русской интеллигенции от народной основы. В «Напутном слове» к своему словарю он писал: «Пришла пора подорожить народным языком». Кстати, на создание словаря у Даля ушло 53 года. По количеству слов (более 200 тысяч) он до сих пор остаётся непревзойденным.Иноязычные слова Даль называл «сухой прищепой на живом теле родной речи». И вносил свои оригинальные предложения. В частности, вместо «пенсне» он предлагал употреблять слово «носохватка», вместо «эгоист» – «самотник», не «калоши», а «мокроступы». Как-то он зашифровал фразу: «Красавчик идёт по бульвару из храма в театр». Получилось: «Хорошилище грядет по гульбищу из чистилища в позорище…»
Но вот русский писатель Алексей Толстой советовал не впадать в такие крайности: «Не нужно от них (иностранных слов. – «АН») открещиваться, не нужно ими и злоупотреблять. Лучше говорить «лифт», чем «самоподымальщик», «телефон», чем «дальнеразговорня». Но там, где можно найти коренное русское слово, его нужно находить». Можно ли сегодня следовать напутствиям Владимира Даля и Алексея Толстого? Непременно. И похоже, к этим наставлениям в первую очередь должны прислушиваться все те, кто несет слово с экрана телевизора. Об этом предупреждал еще академик Дмитрий Лихачев:«Не нужно говорить «контакты», когда есть «связи». А зачем эти «коттеджи», «шлягеры», «шоу», «электораты», когда есть «дома» и «особняки», «песни», «представления», «избиратели»?
Про «радиво» и «какаву»
Но как же бороться за чистоту русского языка? Есть у замечательного писателя Корнея Ивановича Чуковского чудесная вещь «Живой, как жизнь»: «В детстве я еще застал стариков, которые говорили «на бале», «Александрынский театр», «генварь», «румяны», «мебели», – пишет К. Чуковский. – Пришло новое поколение, и я услыхал от него: «шофера», «автора», «библиотекаря»… И еще через несколько лет: «матеря», «дочеря», «секретаря», «плоскостя», «скоростя».
Русский язык вообще тяготеет к склонению несклоняемых слов. Не потому ли кое-где утвердились формы «радиво» (вместо «радио») и «какава» (вместо «какао»)?
Чуковский даже сделал попытку примириться с русским падежным окончанием слова «пальто». «Я по-прежнему тяжко страдаю, если в моем присутствии кто-нибудь скажет, что он нигде не находит пальта или идёт к себе домой за пальтом», – грустно сообщает писатель.
Но по-французски пальто – мужского рода. В книгах XVIII–XIX вв. тоже можно было прочитать: «Он распахнул свой осенний пальто». И вот после того как пальто стало очень распространённой одеждой, народ начал склонять его по правилам русской грамматики: «пальто», «пальтом» и даже «польта». Но у французов русский народ взял не только «пальто», но и такие слова, как «бульон», «пьеса», «кулиса», «билет». И создалтакие чисто русские формы, как «пьеска», «закулисный», «безбилетный», «бульонщик».
«Впрочем, и «метро», и «бюро» тоже не слишком-то сохраняют свою неподвижность, – продолжает Чуковский. – В просторечии их тоже склоняют по всем падежам. «Я лучше метром поеду!» Даже у Маяковского («Хорошо!»): «Я, товарищи, из военной бюры».
Но всё же – говорить надо правильно. И читать умные книги, в которых объясняется происхождение слов.
Источник: «Аргументы Недели»
Другие статьи на тему:
Планомерное уничтожение русского языка
